Тем не менее в начале 1990-х годов с левого и правого флангов раздавалась критика, что новая Конституция была принята «неправильно», а потому политические оппоненты делали выводы о нелегитимности президентской власти и новой российской государственности в целом. Хотя эти позиции не соответствовали действительности ни по факту, ни с точки зрения правовой доктрины, но надо было что-то делать, давать какие-то аргументы, чтобы снизить уровень конфликта.

Тогда я обосновал и ввел в оборот конструкцию так называемой «двойной» или «длящейся» легитимации власти.

Первый этап легитимации — всенародное голосование и принятая Конституция, второй — добровольное участие политических оппонентов в общенациональных выборах парламента и президента. Из этих двух шагов следует очевидный вывод: «Если вы лично и ваша партия согласились принять участие в выборах по этой Конституции, по установленным ею правилам, то, значит, вы своими практическими действиями де-факто и де-юре признали новый Основной Закон и установленный им порядок». Таким образом, современная российская власть получила легитимность путем использования механизма всенародного голосования по новой Конституции и неоднократного проведения на этой основе последующих общенациональных выборов для формирования федеральных органов власти.

В качестве еще одного примера практического использования модели «двойной легитимации» можно привести известную историю с возвращением Татарстана в конституционное поле России.

Я всегда говорил и говорю, что договор с Татарстаном 1994 года надо ценить и изучать, потому что он спас Россию от серьезного конфликта. Почему?

Потому что сначала республика не подписала Федеративный договор, потом фактически отказалась проводить референдум о новой Конституции в 1993 году и участвовать в выборах в Федеральное Собрание. А Конституция Татарстана от 6 ноября 1992 года очень сильно не соответствовала Конституции федеральной. Вдобавок делегация республики день и ночь дежурила в Венецианской комиссии Совета Европы, ожидая признания своей Конституции конституцией независимого государства.

Но когда после почти трех лет тяжелейших переговоров и включения в новую Конституцию России специальной нормы, позволявшей это сделать (статья 11), мы подписали с Татарстаном договор в феврале 1994 года и решили все острейшие проблемы, в республике сразу прошли выборы в федеральный парламент. Тогда избрали Фарида Мухаметшина и Минтимера Шаймиева в Совет Федерации и пять депутатов в Государственную думу. А по международному праву и по конституционному праву проведение выборов на территории республики в федеральный парламент по правилам, установленным федеральным законодательством, — это де-факто и де-юре признание общенационального суверенитета и федеральной Конституции.

Поэтому я говорю, что этот договор спас и Россию, и Татарстан. А вот Чеченская Республика в те годы пошла по другому пути. Результат всем хорошо известен.

Кстати, руководству Татарстана хватило мудрости конвертировать полномочия, полученные по договору, в экономические преобразования, в качество жизни населения республики. После этого Татарстан даже своих госслужащих в Москву и другие регионы активно экспортировал!

Но на начальном этапе задор самостийности был высок.

Когда я слышу об очередной, ну очень срочной необходимости поправить действующую Конституцию, немедля вспоминается перл незабвенного Виктора Степановича Черномырдина: «У кого руки чешутся — чешите в другом месте…» Абсолютно прав!

Все кому не лень пишут новую Конституцию. Причем буквально с 12 декабря 1993 года. Наверное, это у нас такая черта характера — не размениваться на мелочи, сразу браться за большое, в глобальном масштабе.

Чуть что: «Даешь новую Конституцию!» С одной стороны, в правовом плане мы совершенно нигилистическое государство. С другой стороны, у нас какая-то святая вера в то, что с помощью перемены букв в тексте Конституции можно изменить нашу жизнь. Плохая погода, муж к соседке ушел, лампочка в подъезде перегорела — надо переписать Конституцию. Вот каждый раз хочется спросить: «А для начала лампочку ввернуть не пробовали?»

Особенно такие приступы по части поправить Конституцию обостряются с каждым новым президентским циклом. Помнится, я долго не мог найти поддержку своему проекту по празднованию двадцатилетия Конституции. Мне твердили: ну куда ты торопишься, а вдруг президент Конституцию поменяет? Весь 2012 год выжидали, что Путин скажет. А когда президент ничего не поменял, так потом сразу несколько оргкомитетов по празднованию появились.

Даже Председатель Конституционного суда Валерий Дмитриевич Зорькин последние годы твердил о «точечных поправках». А ведь ему по должности нужно защищать Конституцию в том виде, как она есть.

По его мнению, система власти оказалась не сбалансирована — как между законодательной и исполнительной ветвями, так и между центром и регионами. Вдобавок президентская администрация сильно влияет на правительство.

Диагноз-то он поставил, может, и правильный, а вот рецепты предложил неправильные. В действующей Конституции имеются все необходимые инструменты и лекарства для лечения любых «болезней». Если кто-то считает, что президентская администрация сегодня вместо правительства рулит, то примите федеральный конституционный закон об администрации. Он предусмотрен Конституцией. Когда принимается такого рода акт, то это ведь не только фиксация фактических полномочий. Это скорее не повышение статуса, а его ограничение. Создание баланса прав и ответственности, создание четких границ, правил и процедур.

Или взять федеральный конституционный закон о правительстве. Не меняя ни одной буквы в Конституции, у нас можно с воскресенья на понедельник создать правительство парламентского большинства. Просто ввести новую политическую традицию, новый конституционный обычай, когда, начиная с ближайших парламентских выборов, президент будет представлять кандидатуры на должность премьера только от той партии, которая получит большинство мест. Или от коалиции, которая в сумме дает большинство.

И чтобы это сработало, поправлять ничего в Конституции не надо. Достаточно внести точечные изменения в закон о правительстве и в регламент Государственной думы.

Я постоянно повторяю одно: прежде чем менять и править, нашу уже существующую Конституцию надо по-настоящему реализовать. Там заложены все необходимые инструменты для решения самых актуальных задач. И для новых политических традиций. И для объединения субъектов федерации, и для принятия новых.

Возвращение Крыма и Севастополя, образование Пермского края и так далее — всё ведь сделано по лекалам, которые прямо имеются в Конституции.

Зачем создавать турбулентность и хаос, ломая Конституцию? Ради чего? Ради новых задач? Изучите сначала, что имеется в действующем Основном Законе. Можно все задачи, которые назрели, решать с помощью имеющихся механизмов и решений Конституционного суда.

Я хочу, чтобы все поняли, что наша Конституция — это живой организм. Это образ желаемого будущего. И не надо в базовый текст тащить разные мелочи.